USA

11:13PM Monday, May 2, 2005

Традиционно роль судьи одна: выносить приговоры: кто прав — кто виноват, кто невиновен — кто виновен, кому в тюрьму — кому на свободу. Однако 15 лет тому назад некоторые судьи начали экспериментально расширять свои функции, вовлекать себя в судьбы наркоманов, стараясь уберечь их от переполненных и могущих окончательно испортить им жизнь тюрем, да и судебных испытаний. Сегодня в процессах по наркомании судьи выступают в роли не только юристов, но и социальных работников, сочувствующих больным людям.

А штат Нью-Йорк уже подталкивает их к аналогичным действиям в таких областях, как бездомность, семейная жестокость, психические расстройства, создавая соответствующие суды. Поддерживаемые главным судьей штата и проведенными судебной системой исследованиями, эти суды вместе с общественными организациями стремятся уменьшить число людей, попадающих на скамью подсудимых. Судьи, освоившие в юридических школах правила ведения процессов и Уголовный кодекс, теперь изучают науки о вредных зависимостях, семейных психопатологиях, осваивают приемы бюрократии и системы социального обеспечения.

Среди пока еще небольшого, но быстро расширяющегося круга таких специалистов мы можем встретить судью из Бронкса Джая Мадхавана, старающегося помочь беременной женщине, совершившей противоправные действия в период семейного кризиса. Мы можем встретить судью Мэтью д’Эмик в суде по рассмотрению дел, связанных с психиатрией, разбирающегося в том, насколько на поведение человека, совершившего хищение и убийство, повлияли выписанные ему лекарства. А еще — судью Мириам Цирульник, предоставляющей в своем бруклинском суде избившему жену молодому человеку выбор: либо тюрьма, либо курс лечения Anger-management (управление гневными эмоциями).

Все эти новации с энтузиазмом приветствуются. Бывший руководитель городского здравоохранения, а ныне ученый-эксперт по проблемам, которые он называет “терапевтической юриспруденцией”, Брюс Виник говорит, что “это исключительно важно, это — буквально революция в работе судов”.

“Запевалами” в этом процессе выступают Нью-Йорк и Калифорния, однако уже формируются сотни подобных судов по всей стране — от Харфорда до Гонолулу, конкретно занятых проблемами наркомании и вождения в пьяном виде. В Анкоридже в прошлом году открылся суд, непосредственно работающий по делам ветеранов. Однако стремительный рост числа таких судов (в штате Нью-Йорк их уже 188 и еще 84 готовы к открытию) отнюдь не избавляет эту новацию от жесткой критики.

В прошлом, когда судьи в ходе ведения дел проявляли подобную рассудительную самостоятельность, результаты бывали неоднозначными. Равно, впрочем, как и результаты, когда навязывался сугубо карательный уклон.

Нынче многие столпы юриспруденции выражают озабоченность по поводу личностей судей — в большинстве представителей среднего класса со связями в политических кругах, навязывающих свои личные ценности людям разного происхождения. Адвокаты, представляющие клиентов из малообеспеченного класса, утверждают, что описанные суды, с какими бы добрыми намерениями они ни действовали, позволяют судьям вторгаться в интимную жизнь все большего числа людей. “На какой из стадий этого процесса вы скажете “ОК” — у нас уже достаточно людей под полным судебным контролем?” — с иронией спрашивает исполнительный директор организации Bronx Defenders Робин Стайнберг.

Это, так сказать, теоретические возражения. Но есть и практические, касающиеся того, как действуют подобные суды. Потому что они только кажутся благожелательными, даже снисходительными, говорят критики, а на деле — чрезмерно жесткие, предполагающие, что подсудимый виновен с самого начала, и создающие им дополнительные трудности в самозащите.

“Мы скатываемся назад, даже не осознавая этого, — высказался по этому поводу перед аудиторией адвокатов по криминальным делам судья Верховного суда штата в Манхэттене Джеймс Эйтс, — мы движемся к инквизиции...”

Такое вот мнение, хотя вроде бы система специализированных судов создается для того, чтобы люди, совершающие не слишком тяжкие общественные проступки, уносили из них ноги “по добру, по здорову”. Хотя никак нельзя обвинять в “инквизиторстве” ни самый первый случай социального “судейства”, произошедший в Майами в 1989 году, когда судья послал наркомана вместо тюрьмы в больницу, ни последующие действия нью-йоркского суда в Мидтауне, начавшего присуждать проституткам с 42-й улицы принудительные работы и обучение разным специальностям. Да и последующая практика судов, как их теперь обобщенно называют, по решению проблем не дает к тому оснований.

Впрочем, действительно есть случаи, по которым таким судам можно инкриминировать обвинительный уклон. Приводится дело 19-летнего юноши, у которого с еще более юной любовницей родилась дочь. Затем их совместная жизнь разладилась, а споры о том, кому воспитывать дочь, привели к тому, что любовница обвинила юношу в избиении. Юноша отрицал свою вину, но дело не имело долгого разбирательства: ему присудили курс Anger-management и отсутствие контактов с бывшей любовницей и дочерью в течение 20 недель, а еще и появилась отметка в личном деле о совершенном преступлении. Казалось бы, судья выбрал для него меньшее из зол, а если юноша и в самом деле невиновен?..

Критики приводят и такие примеры, как рассмотрение в специальном бруклинском суде по делам, связанным с психиатрией, следующих дел: две женщины пытались похитить детей; женщина атаковала 13-летнего подростка, думая, что это ее муж; молодой человек совершил поджог своего “проджекта”. “Если данные дела обусловлены психическими заболеваниями, — то и любой обычный суд примет соответствующее решение о принудительном лечении, — говорят юристы. — А если в первом и последнем деле экспертиза покажет, что мы имеем дело с психически здоровыми людьми, то те же обычные суды должны присуждать им тюрьму, и не иначе”.

Иными словами, создание специализированных судов многие считают неправомерным вмешательством либерализма в юридическую практику. Когда под идеей заботы о личности скрываются исключительно широкие возможности для толкования законов. Последние могут начать не срабатывать, чрезмерная вовлеченность судей в личную жизнь их “пациентов” может привести к решениям, которые не просто персонифицированы, но еще и основаны на симпатиях и антипатиях. Наконец, увод с общественного согласия ряда личностей от уголовной ответственности — прямой путь к злоупотреблениям.

Смотрите также: В мире, Бизнес, Общество, Спорт, Искусство, Авто, Hi-Tech, Здоровье, Путешествия, Вокруг света, Россия

Рассылки:
  Новости-почтой
  TV-Программа
  Гороскопы
  Job Offers
  Концерты
  Coupons
  Discounts
  Иммиграция
  Business News
  Анекдоты
Многое другое...