Автократия по-русски - это система, где возможно даже сам президент точно не знает, какая роль ему отведена - хозяина или заложника, пишет Нина Хрущева (внучка бывшего генсека Политбюро ЦК КПСС Никиты Хрущева) в статье, опубликованной австрийским изданием Der Standart (перевод статьи на сайте Inopressa.ru).

Чтобы охарактеризовать политическую систему, нужно ответить всего на два простых вопроса: каковы различия между политическими партиями и за кем последнее слово? Некоторое время ответы на эти вопросы казались в посткоммунистической России очевидными: партийный ландшафт был поделен между теми, кто хотел возврата в советское прошлое, и теми, кто требовал реформ. А за кем было последнее слово? За президентом.

Через 12 лет со времени начала переходного периода ответ на первый вопрос перестал быть однозначным. С одной стороны, потому, что закат Коммунистической партии очевиден, а значение идеологии постоянно снижается. Но, с другой, еще и потому, что ответ на второй вопрос становится еще более однозначным: всеобъемлющая популярность и способность сглаживать все политические разногласия обеспечили Путину неуязвимую позицию.

Многие недовольны сложившейся ситуацией, однако господствующее положение президента, возможно, не столь пагубно, как это кажется на первый взгляд. Размеры России, убогость ее инфраструктуры и бюрократическая неразбериха ограничивают власть Путина. Однако в пределах этих ограничений он своей властью ни с кем не делится. Путин и его функционеры правят с большим произволом и с большей непрозрачностью, чем это допускается в любом другом по-настоящему демократическом обществе. Впечатление от президентства Путина - это автократия, периодически перемежающаяся выборами.

Промежуточный баланс четырехлетнего президентского срока Путина, который был якобы отдан созданию "диктатуры закона": по-прежнему слабое развитие норм правового государства, запутанные имущественные отношения; становление нормального среднего класса еще впереди, как и способного к сопротивлению гражданского общества; приватизация государственных предприятий, которая имела множество позитивных последствий для экономики, однако ее цели были, в частности, протекционистскими. Действительно ли военные находятся под надежным гражданским контролем, вопрос достаточно спорный, жестокая война в Чечне продолжается.

Авторитарная система Путина бодро расцветает, но в российских условиях она еще далека от того, чтобы принести страшные плоды. За некоторые вещи Путин действительно заслуживает благодарности всех россиян. Прежде всего, за то, что он отправил коммунистов на троцкистскую свалку истории. Что касается экономических реформ, то здесь Путин тоже не повернул время вспять. Кривая конъюнктуры в течение всего его президентского срока идет вверх.

Что Путин упустил, так это демократизацию структуры правительства. При этом речь идет вовсе не о том, что он и его товарищи по бывшему КГБ заставили замолчать средства массовой информации или посадили своих противников в тюрьмы. Настоящим позором путинского правления является то, что основой его власти является исключительно его собственная персона, а не поддержка какой-нибудь политической партии, пишет Нина Хрущева.

Соответственно, центральная тема российской политики - это вовсе не борьба за голоса избирателей. Существенно важнее борьба за власть, которая происходит внутри окружения президента и, как правило, редко когда становится известной широкой публике - как, например, в случае ареста Михаила Ходорковского. Является ли Путин хозяином этой системы или ее заложником - царем или дожем - вот вопрос, на который он и сам, скорее всего, не может ответить.

Наличие настоящих политических партий, безусловно, предполагает наличие сильного парламента. Но поскольку президент в России обладает такой властью, Дума в основном превратилась в площадку для перебранок, в нечто вроде питательной среды для нечистых делишек. В лучшем случае она является предохранительным клапаном для демократии вместо того, чтобы быть одним из ее моторов. Конечно, в Думе есть партия, имеющая абсолютное большинство, которая поддерживает президента. Но именно в этом и заключается ее ошибка: она голосует только за то, чего он хочет.

То, в чем нуждается Россия, - это политические партии, которые способны на нечто иное, чем просто следовать указаниям своего начальника. Путин препятствует развитию таких партий, поскольку он не выносит оппозицию. Однако при всем том помощь их главных функционеров ему по-настоящему полезна.

В качестве иллюстрации: реформистский Союз правых сил (СПС), возглавляемый Борисом Немцовым и Анатолием Чубайсом, разрушился изнутри и в декабре не смог получить в Думе ни одного места. Не удивительно - руководство СПС вело предвыборную кампанию, словно получая наслаждение от своего отрыва от "простого народа". Вместо того чтобы встречаться с россиянами, которые не живут, а выживают, они пытались показать себя суперменами, которые летают над ними в личных самолетах, то и дело склоняясь к экрану ноутбука. Такая политическая глухота не заслуживает ничего, кроме оплеухи.

Кроме того, проблема партийного строительства была обременена личным соперничеством. Григорий Явлинский, очевидно, считая себя Шарлем де Голлем, сидит на своей даче, напоминающей дом де Голля в Коломбье, и ждет, когда его призовут во власть. От сотрудничества с СПС его партию "Яблоко" удерживает одно лишь его эго, полагает Хрущева.

По ее мнению, Путин инстинктивно понимает, что Россия нуждается в элементах демократии хотя бы для того, чтобы отличить новую Россию от старой и иногда впустить струю свежего воздуха. Покажет ли он после своего очевидного переизбрания, что у него сохранилась хотя бы малая толика демократического инстинкта?

В России в эти дни часто говорят о "путинизме", подразумевая под этим словом форму правления, которая хотя и признает демократию, однако не обязывает государство соблюдать правила настоящей демократической системы. У французов есть для этого одно старое определение - Etatisme: государство повелевает обществом вместо того, чтобы ему служить.

Это не означает, что Путин, как и его предшественники, должен править, опираясь на страх, но кое на что времени у путинистского правительства, скорее всего, не найдется: на открытость, на дискуссии, на прозрачность, заключает Нина Хрущева.

Ссылки по теме: