Отдел общественной безопасности токийской полиции направил в четверг в прокуратуру документы на экс-сотрудника компании Nikon и бывшего сотрудника торгпредства России в Японии, подозреваемых в причастности к промышленному шпионажу.

По данным следственных органов, 47-летний научный сотрудник, уволенный из Nikon, в марте прошлого года по просьбе российского представителя вынес из лаборатории находившийся в стадии разработки прибор оптической связи. Передача состоялась в одном из столичных ресторанов. Как утверждает полиция, японцу был оплачен счет и передано несколько десятков тысяч иен (несколько сотен долларов) наличными. Утверждается, что сотрудник торговой миссии получил образец переменного оптического аттенюатора - устройства, которое стабилизирует световой сигнал при передаче данных по оптиковолоконным сетям на большие расстояния. Полиция сообщает, что такие встречи проводились более 10 раз, в ходе них сотрудником российской торговой миссии якобы были получены технические описания других разработок, передает ИТАР-ТАСС.

Как сообщил в четверг представитель Главного полицейского управления, арест сотрудника японской компании был произведен согласно статье Уголовного кодекса о "краже материалов, представляющих государственную ценность". Переданные материалы могут иметь отношение к военной сфере, сообщает РИА "Новости".

35-летний сотрудник бывший российского представительства уже успел уехать в Россию. Его имя не раскрывается. Само торгпредство отказывается комментировать эту информацию. "На данном этапе мы не будут ничего комментировать, к сожалению, это не первый случай", - сказал глава торгпредства Александр Лаврентьев.

В прошлом году в токийскую прокуратуру было переданы дело бывшего сотрудника дочерней фирмы крупной японской электротехнической корпорации Toshiba. Он подозревался в том, что передал в российское торговое представительство секретную информацию, которая может быть использована в производстве продукции военного назначения. К настоящему времени это дело не получило развития. В торгпредстве РФ тогда выразили недоумение, обратив внимание на то, что человек, о котором идет речь, из Японии давно уехал, и у японских властей "на момент его отъезда никаких претензий к нему не было".