Бывший президент США Рональд Рейган доверял свои наиболее личные мысли дневнику. Он записал в нем о своем крайнем разочаровании вторжением Израиля в Ливан в 1982 году, о страхе перед приближающимся концом света и о том, как он харкал кровью в тот день, когда в него стреляли.

Выдержки из дневника Рейгана, опубликованные в среду журналом Vanity Fair, также отражают непростые взаимоотношения между президентом и его сыном Роном, тревоги Рейгана по поводу "бешеного клоуна" - ливийского лидера Муамара Каддафи - и личную симпатию к Горбачеву, возникшую на переговорах по контролю над вооружениями, сообщает агентство Reuters.

Рейган делал записи в своем дневнике каждый день своих восьми лет президентского срока - с 1981 по 1989 годы, за исключением периода, когда он находился в больнице после того, как был ранен 30 марта 1981 года. Об этом он записал лишь: "Был ранен выстрелом".

Полная версия дневника Рейгана будет опубликована 22 мая издательством Harper Collins.

Краткие и меткие записи в дневнике позволяют взглянуть глазами актера, ставшего политиком, на мировые проблемы, с которыми он сталкивался. В записях он иногда вспоминает о времени своей актерской карьеры в Голливуде, скорбит о смерти Фреда Астера и интересуется судьбой Джимми Стюарта, высказывает свое мнение насчет перевода в цвет старых черно-белых фильмов.

В первые одиннадцать дней после вступления в должность в январе 1981 года одна из записей показывает серьезную озабоченность Рейгана наступлением коммунизма в Латинской Америке, но даже в ней видно, что Голливуд был ему не менее близок, чем политика. "Мы получили точные данные, что Никарагуа получает сотни тонн вооружения с Кубы. Вечером смотрел фильм "Дань" с Джеком Леммоном. Он действительно великий актер", - записал Рейган.

Интересно, что Рейган не употреблял даже самых мягких бранных слов, поэтому слова "ад" (hell) и "черт" (damn) он писал так: h--l, или d---.

Но иногда он умышленно шел на провокацию. Он намеренно использовал слово Холокост в беседе с премьер-министром Израиля Менахемом Бегиным, говоря о бомбежке Израилем Бейрута.

Он также вспоминает, как надел бронежилет для выступления в Национальном пресс-клубе, во время которого он призывал Советский Союз присоединиться к программе Соединенных Штатов по ликвидации ядерных ракет средней дальности в Европе. "Забавно, - я говорил о мире, а сам был одет в бронежилет", - пишет Рейган, отмечая, что одеяние было очень тяжелым.

Вспоминая, как его ранили, Рейган писал, что внезапно увидел слева "вспышку огня". Охранник буквально повалил его на пол в автомобиле, позднее президент вспоминал: "Я сидел на краю сиденья почти полностью парализованный болью. Затем я начал харкать кровью. Оба мы подумали, что, кажется, я - да, сломал ребро, и оно пробило легкое".

Судя по дневнику, у президента, по-видимому, было два затянувшихся спора: один с правительством Израиля, второй - с сыном.

Рону Рейгану не нравилось, что за ним должны неусыпно следовать сотрудники секретной службы, на чем настаивал отец, а еще президент жаловался, что сын часто бывает груб с матерью, Нэнси Рейган. "Я не буду с ним разговаривать, пока он не извинится", - написал президент в период очередной ссоры с Роном.

События на Ближнем Востоке беспокоили его настолько, что 15 мая 1981 года Рейган написал: "Иногда мне кажется, что нам суждено стать свидетелями Армагеддона".

Запись от 7 июня: "Получил сведения об израильской бомбежке ядерного реактора в Ираке. Клянусь, я верю, что Армагеддон близок".

Рейган считал, что Бегин "сделал неправильный выбор" и писал, что "Бегин ставит нас перед совершившемся фактом", но при этом "мы не должны отвернуться от Израиля - это станет сигналом к атаке для арабов. Это возродит ад".

Но были в его жизни приятные и забавные моменты, как, например, во время визита британского принца Чарльза - "наиболее желанного лица" в Белом доме. "Прислуга подала нам чай - и о ужас ужасов - чай заварили в пакетиках, которые оставались в чашке. "Принц признался мне: "Я не знаю, что с этим делать".