Эмоциональные письма бывшей первой леди США и кандидата в президенты от демократов Хиллари Клинтон серьезно поколебали ее образ "робота в политике". Увидели свет десятки писем, которые юная Хиллари Родхэм писала школьному другу, пишет в понедельник британская газета The Independent. Это вызвало бурю споров о том, как сформировались политические амбиции Клинтон. Недоброжелатели уже ставят вопрос, годится ли она для управления страной.

Как отмечают британские журналисты, предвыборная кампания Хиллари - в современности одна из самых тщательно срежиссированных, осторожных и четко просчитанных. А сама Клинтон - образец умеренности в высказываниях. Благодаря старательно "заточенным" под целевые группы избирателей ответам, она заслужила неодобрительное прозвище "робот в политике" (полный текст на сайте InoPressa.ru).

Письма касаются того периода, когда Хиллари Клинтон была студенткой колледжа Уэллесли в Массачусетсе. 30 писем были адресованы Джону Пивою, однокласснику Клинтон из ее родного Иллинойса. Их связывала крепкая "интеллектуальная дружба" до того, как Клинтон и Пивой разъехались на учебу в разные университеты Восточного побережья. Их жизненные пути быстро разошлись - Пивой пошел по научной части. Теперь он преподает английскую филологию в небольшом женском колледже Шриппс на юге Калифорнии. Именно Пивой позволил журналистам сфотографировать переписку и обнародовать ее.

Я к вам пишу...

"Воскресенье я с самого утра провела в состоянии летаргии – меня разбирала злость и жалость в общем и в частностях на большинство людей, но в основном на саму себя", – сообщала 19-летняя Хиллари Родхэм в письме от 3 октября 1967 года.

В другом послании, написанном в том же году, она размышляла о своей формирующейся личности: "Со времен рождественских каникул я прошла через три с половиной метаморфозы, и мне начинает казаться, что передо мной выставлен "шведский стол" с личностями на выбор. На данный момент я использовала "оторванную от мира ученую даму", "замороченную псевдохиппушку", "реформатора системы образования и общества" и половину "замкнутой простушки".

"Можно ли быть мизантропом и все-таки любить некоторых отдельных людей или наслаждаться их обществом? А бывают ли сострадающие мизантропы?".

Самое неожиданное в этих письмах – свидетельства о тайных сомнениях в себе, одолевавших мисс Родхэм, девушку с активной гражданской позицией, даже в тот период, когда она занималась политикой сначала в традициях Республиканской партии, унаследованных от деспотичного отца, а вскоре под эгидой демократов.

В письме, написанном зимой на втором курсе, Клинтон признается в том, что отчаялась, называя свои переживания "февральской депрессией". Она подробно описывает нескончаемое утро, когда она находилась словно бы в параличе: прогуляла занятия, валялась в постели, ненавидела себя. "Праздные размышления о том о сем обычно перерастают в самоанализ, и в итоге мое самолюбие оказывается в большом проигрыше", – пишет она.

Был также момент, когда она потребовала от себя: "Хиллари Родхэм, признанный агностик, интеллектуалка и либералка, эмоциональный консерватор! Дайте определение "счастья"! .

Хотя Клинтон упоминает об одной встрече с "мальчиком из Дартмута", в основном она разочарована калибром своих однокурсников, которые, по ее словам, "много знают о "я", но ничего - о понятии "мужчина". Лишь в юридической школе в Йеле она познакомилась с Биллом Клинтоном, за которого в 1975 году, в возрасте 27 лет, вышла замуж.

Рассказывая Пивою, как девушку из ее общежития застали в квартире ее бойфренда в Кембридже в неурочное время, она пишет: "Я не оправдываю ее поступка, но я буду защищать даже под угрозой исключения ее право поступать, как ей заблагорассудится, – усовершенствуя идею Вольтера".

Итак, секса в этих письмах почти нет, а наркотиков и рок-н-ролла – тем более. Строго говоря, Хиллари сообщает, как провела "ужасный уикенд", споря с другом, полагавшим, что "кислота – это выход", и вопрошавшим "Что ты имеешь против расширения сознания?".

Письма еще аукнутся кандидату в президенты

За эти фрагменты переписки наверняка уцепятся политические недруги теперешней Хиллари Клинтон, отмечает The Independent. В недавно изданных биографиях, в том числе, в книге Карла Бернстейна, делается сильный акцент на склонности к депрессии, которая в семье Родхэмов, особенно по мужской линии, является наследственной. Дядя Хиллари пытался покончить с собой, два ее брата тоже склонны к меланхолии. Письма, опубликованные в эти выходные, дополнительно подкрепляют версию о том, что в студенческие годы Хиллари были свойственны, как пишет Бернстейн, "парализующие приступы тоски и сомнений в себе".

Склонность к депрессиям будет мешать Клинтон, если по возвращении в Белый дом она столкнется с новым крупным неуспехом на политической арене или каким-то иным кризисом, во всяком случае такой намек со стороны некоторых исследователей уже виден. Если Клинтон официально станет кандидатом от демократов, наверняка начнется политическое состязание по взаимному "поливанию грязью", и эти психологические моменты непременно всплывут, даже если в официальной части кампании республиканцев упоминаться не будут.

Лагерь сторонников Клинтон спокойно относится к публикации ее писем, которые Пивой хранил в своем обширном архиве, а недавно разрешил журналистам снять с них копии. В предвыборном штабе Клинтон говорят, что эти документы следует рассматривать в свете их 40-летней давности.

Кстати, сама Хиллари давно отошла от дружбы с Пивоем. С тех времен они так и не встречались лично, если не считать школьного вечера выпускников, на котором Клинтон, в тот момент первая леди Америки, была почетной гостьей.

Правда, они еще единожды обменялись письмами - Клинтон прослышала о том, что ее письма сохранились. Она сухо поинтересовалась, нельзя ли получить их копию.

Пивой в разных интервью не исключает, что сенатор сердита на него за то, что он их сохранил. Одна фраза из письма влиятельной женщины-политика звучит так: "Не обижайся на меня за мои купеческие инстинкты, но я сохраню и твои письма в надежном месте и заработаю миллион, когда ты станешь знаменитым".